Шрифт:
Закладка:
Я рисковал, говоря такие вещи. Но тут никого нет, да и старлей решил перейти на личности. Я почувствовал, как на мои слова, будто в камень, ударили магией. Потом еще раз. Давай, родименький, старайся.
— Молокосос! Ты ничто по сравнению со мной. Всего я добился сам: уважение, звание, сила. А ты? Повезло родиться в правильной семье? Толку? От тебя избавились, как от грязи на ботинках. Ты перешел черту! Еще ни один человек не оскорблял мой род, а у тебя, гаденыша, хватило ума? Не будь ты в карцере уже бы давно убил.
— Так открывайте! — еще сильнее засмеялся. — Посмотрим, что вы можете. А то даже за стеной ни разу не были. Страшно поди? Понимаю, с вашими-то способностями.
Стену затрясло еще сильнее. Старлей бил по ней магией. Вывести я его вывел, сейчас он будет рвать и метать. Вершинин еще что-то говорил, но я только смеялся. Спустя несколько минут он успокоился и ушел.
— Елизавета, не подведи! — повторил я свои слова.
* * *
Елизавета в медчасти
— Лейтенант! — пискнула Царева. — Вы не так поняли. Послушайте, пожалуйста. У меня мало времени.
— Говори, паршивка, что удумала? — Дарья Макаровна распрямила спину.
Елизавета еще никогда не видела такой огромной груди. Ей в детстве перевязывали, чтобы не росла. Убийце не нужны большие сиськи, они только мешают и замедляют.
Мысли в голове Царевой метались. Убить ее она не сможет, потому что лоза как-то блокирует все силы. Сказать правду? Вдруг у Солнцева был другой план. Как поступить? Время, которого нет. Пришлось рисковать. Главное, выполнить поручение Бори, а потом можно будет разобраться.
— Старший лейтенант Вершинин украл документы Солнцева, — на выходе сказала девушка. — И попросил меня их забрать.
— Опять он! — разочарованно потрясла головой лейтенант.
— Кто? — переспросила Елизавета.
— Как кто? Борис твой. Как появился здесь, так все через одно место идет. Военный совет, суд, теперь это. Что же у него такого в этих документах, раз он бедную девушку послал на дело?
Лозы стали спадать с ног Царевой. Она вскочила, выпрямилась и посмотрела в глаза Цветковой.
— Ничего я не бедная девочка. Смогу за себя постоять, поверьте! — задрала голову Елизавета, которую задели эти слова. Она не любит, когда ее недооценивают.
— Хорошо! — сдалась лейтенант. — Прикрою тебя, но даю пять минут. Одна нога здесь, а другая там. И передай Солнцеву, что он мне будет должен!
Только Елизавета побежала к окну, как ее окрикнули.
— Вот, возьми, — в сторону девушки полетела маленькая бутылочка. — Берегла, чтобы одного увальня проучить, так он теперь и подохнуть может. Используй. Это «зелье сна».
Царева схватила бутылочку и кивнула, выбралась из окна и устремилась к домику старлея. Окно было открыто. Только девушка решила в него залезть, как остановилась. Оттуда доносилась речь.
— Я старший лейтенант Зубарев. Слушать меня. План такой: вы мне все платите и тогда служите спокойно, а нет — пеняйте на себя.
Девушка мельком заглянула и увидела Семена, который сидел на месте Вершинина и странно себя вел. То ли у него с мозгами проблема, то ли мечтает, как станет старлеем и будет всеми руководить.
Елизавета сжала бутылек. «Зелье сна» — часто используется убийцами, когда требуется оставить кого-то в живых. Если его вылить, то при соприкосновении с поверхностью выделится газ. Он выключает человека, для которого время будто замирает. Пострадавших не видит, не слышит, приходит в себя спустя пару минут и думает, что ничего не произошло.
Вот только откуда у лейтенанта такое зелье? И для кого она его готовила? Сейчас это неважно. Еще одна попытка посмотреть, кто внутри. Только Зубарев. Елизавета проверила, что никого нет и никто за ней не следит.
Повезло, что домик Вершинина сбоку примыкает к другой постройке, и там места совсем мало, мужик точно не пролезет. На стену у него выходит окно. Не хотел, чтобы за ним подглядывали? Никто бы не выбрал себе такое помещение: темно и не выглянуть. Только дверь выходила на дорожку.
Жидкость полилась на пол. Наверное, хватит половины. Пять секунд, десять. Уже должно подействовать. Царева мельком заглянула, Зубарев застыл на месте Вершинина.
— Подействовало! — прошептала девушка и залезла в окно.
Хоть плечо еще болело, Елизавета быстро переместилась к столу и стала изучать документы. Это не первое ее задание по краже важных бумаг. Она крайне бегло читает. Одна за одной папки возвращались на свои места, так, будто их никто не трогал.
На столе нет, в нем тоже. Девушка обвела глазами комнату, чтобы найти место, куда можно спрятать бумаги. Шкаф! Переместилась туда. Открыла и изучила, что внутри. Тоже ничего.
Что еще? Пульс в голове стучал. Слишком мало времени, отсутствие разведки. А еще рука начала болеть и кровоточить от скорости, с которой перемещалась девушка.
Зубарев чихнул. Это особенность данного зелья, за которую его любят убийцы. Перед пробуждением за десять секунд вдохнувший газ чихнет. Вот только ничего! Она просто не может провалиться. Что же делать?
Елизавета пошла на риск. Она спряталась в шкафу за одеждой. Если правильно предположила, то это хоть какой-то шанс завершить миссию. Или провал, хотя, судя по тому, что затеял Солнцев, им всем не сносить головы и так.
Зубарев пришел в себя и снова начал раздавать приказы в образе старлея, но ровно до того момента, пока в двери не повернули ключом. Он вскочил с места и занял ступ рядом.
— Тварь! Убью! — сказал вошедший мужчина. Судя по голосу, Вершинин.
— Дядя, что случилось? — спросил Зубарев.
— Ничего! Ублюдок Солнцев оскорблял наш род. Но ничего… Он еще получит свое.
Сказал голос и удалился. Девушка прислушалась.
— Что вы ищите? — спросил Семен.
— Документы этого молокососа, — ответил голос.
Судя по звукам, в другой комнате. «Значит, они там?» — подумала девушка и кровожадно улыбнулась.
— На месте! — доложил сам себе Вершинин. — Наивный идиот ты, Борис Иванович.
— Дядя, а когда приезжают офицеры? — спросил заискивающим голоском Зубарев.
— Скоро, завтра или послезавтра. У меня еще куча работы. Пойдем проверим обмундирование и зелье, их привезли с другого склада на неделю. Как только комиссия уедет, нужно будет вернуть, — сказал старлей уже в кабинете.
— Я сам могу! — предложил Семен.
— Ага, знаю я тебя. Может он. Потом недосчитаюсь чего-нибудь и плати.
— Вы мне не доверяете? — возмутился юноша. — Но я же…
— Пойдем, говорю, — видимо, старлей толкнул Зубарева. — Никого не подпускать к двери, — отдал приказ Вершинин уже на улице.
А перед этим он закрыл окно, в которое влезла девушка. Как только ключ повернули Царева выбралась из шкафа и заглянула в комнату. Это жилое помещение: кровать, тумбочка и шкаф.
Девушка прокрутила у себя в голове то, как изменился голос, когда Вершинин сказал, что нашел. Слегка сдавленный, будто бы он наклонился. Царева проверила под кроватью, в шкафу и тумбочке. Бумаг много, но нет нужных. Она присела на кровать и почувствовала, что под покрывалом что-то есть.
Одернула под ним лежала папка. Девушка проверила, улыбнулась и вернула кровати первозданный вид. Только она захотела себя похвалить, как ключ в двери повернули. Сердце пропустило удар. Царева переместилась к окну. Даже ноги задрожали, настолько она ускорилась. Открыла и выскочила. Замерла.
— Вот же. Из-за этой твари бумаги забыл, — сказал Вершинин, подходя к столу.
Он посмотрел в комнату, потом перевел взгляд на шкаф. Небольшая щель. Окно открыто. Наблюдательности его учил отец — замечать детали, потому что в них кроется все самое нужное и сокровенное.
— Срочно в казарму Твердохлебова! — кивнул он и переместился к окну.
Царева, как только старлей сказал и потом замолчал, почувствовала, что-то неладное. Вылезла из щели и устремилась в медчасть, пролезла через окно.
— Ну что? — спросила ее Цветкова.
На девушке не было лица. По руке течет кровь — опять рана открылась. В последний момент она успела подхватить Елизавету перед тем, как та упала в обморок.
Взяла папку и положила ее в самое укромное место — себе под одежду. Лейтенант сначала не хотела ввязываться в это
